Потом присоединяет три другие прошения: о хлебе насущном, об оставлении грехов, об избавлении от искушения. А то, что евангелист Матфей поместил в самом конце: «но избави нас от лукавого», он опустил для того чтобы нам было понятно, что к этому относится сказанное выше об искушении (Лук.11, 2—4). Потому именно и говорит (Матфей): «но избави», а не «и» избави, как бы показывая, что здесь – одно прошение (не то, но это); чтобы каждый знал, что от лукавого он избавляется тем, что не вводится в искушение.